Дмитрий Якимов. Об авторе

   Санкт-Петербург, Россия, родился 27 ноября 1968 года, закончил театральный институт, кафедра актёрского мастерства.



  Журнал в интернете  http://zrbvjd.livejournal.com

  В контакте

Дмитрий Якимов. А все ж нет-нет и вспомнишь между делом...

А все ж нет-нет и вспомнишь между делом
Безмозглое, но радостное тело,
Срывающее яблоко в саду,
То, что вкусней любого покупного,
И хочется в тот сад забраться снова,
И чтоб за это не гореть в аду.

Но вместо яблонь видишь, удрученный,
Все тот же дуб, где кот, уже ученый,
Совсем другие сказки говорит.
А все ж нет-нет и вспомнишь между делом,
Как на зубах обманчиво хрустела
Антоновка из сада Гесперид…

Дмитрий Якимов. О непременных тех двоих...

Те двое, что стоят и смотрят друг на друга,
Отличные от нас нездешним блеском глаз,
И тем, что никогда не ведают испуга,
Пока они вдвоем, - им дела нет до нас.

До нас, живущих зря и гибнущих напрасно,
И заслуживших ад и все его круги.
Они не видят нас легко и безучастно,
Пока они вдвоем среди любой пурги.

Для нас приходит ночь, и завывает вьюга.
Для них как будто нет ни пули, ни тенет.
Пока они стоят и смотрят друг на друга,
У них стоят часы, и смерти тоже нет.

И в том, что наша песнь угаснет в волчьем вое,
И занесет песком последнюю скрижаль, -
Виновны только мы, и только эти двое,
Пожалуй, ни при чем, и их немного жаль…

Дмитрий Якимов. Вспомнишь еще, кружа в океане бедствий...

Вспомнишь еще, кружа в океане бедствий,
Даже сочтешь за главную из потерь:
В нашем бог весть когда отзвеневшем детстве
Было все то, чего не найдешь теперь.
Были листы берез изумрудно-клейки.
Жизнь источала прелесть и новизну.
Счастье с сиропом стоило три копейки,
А без сиропа вовсе всего одну...

Дмитрий Якимов. Рука подведет. Отвернется удача...

Рука подведет. Отвернется удача. И ты промахнёшься, едва ли не плача,
По той, что была дорога.
Та белая лебедь тебе не добыча. Довольно иной, что, довольно курлыча,
Летит косяком на юга.

Ну да - перепёлки. Ну что ж - куропатки. На вертеле все одинаково сладки,
И вкус приблизительно схож.
Но как ни искусен твой повар-затейник, что клал майоран, добавлял можжевельник -
На вкус одинаково ложь.

В дальнейшем тумане щемящая нота манка известит, что открыта охота,
Не вызвав ответную дрожь.
Одарит ли чем напоследок болото?.. И нехотя станешь выцеливать что-то -
Глядишь, невзначай попадёшь...

И под ноги рухнет тебе, что желанно кому-то другому. Тебе же вне плана
Досталось совсем без труда.
Поскольку не целясь - всегда попадаешь. Но это становится ясно тогда лишь,
Когда безразлично - куда.

Дмитрий Якимов. Где-то на антресоли.

Перестань молодецки в шляпу вставлять перо.
Ты садовник, а вовсе не господин барон.
Не читай "Женитьбу". Тем более - Фигаро.
Чти медицинский атлас.
Не дави на газ, не ломай со всей дури руль -
И добро бы тебя хоть звали Хосе Рауль
Или граф де ла Фер, но - ты совершенный нуль.
Имя тебе - Эйкаквас.

Выпивай по часам противный густой настой,
Не жалей о душе, что хрустнула под пятой,
Перестань поклоняться той не вполне святой
Деве, связавшей свитер,
Что теперь нам гордиться новым календарём,
Удирать от себя и думать, что удерём:
Что лежать ночами в обнимку лишь с ноябрём, -
Здравствуйте, леди Винтер!

Дмитрий Якимов. Если хочется плакать...

Если хочется плакать - молча, конечно, плачь.
Что всегда улетает шарик, и тонет мяч,
Я не помню, чтоб кто-нибудь выиграл этот матч.
Даже купив всех судей.
Даже если всю ночь в подушку про чью-то мать,
Даже если себя скрутить и переломать,
Даже если купить "Аврору", а после дать
Залп изо всех орудий.

У тебя за душой остался последний грош,
Сбереги хоть его. Остынь. Прекрати дебош.
Баррикаду оставь, ступай отдохни, Гаврош, -
Хватит стрельбы и боли!
Сколько можно скакать по ветке, как глупый чиж.
Если пожил, акын, что видишь - о том молчишь,
Прекрати вынимать всю душу из тёмных ниш...

Дмитрий Якимов. Вальс

Конечно, простой приём, но лучше лежать вдвоём,
Чем шляться поодиночке,
Когда ледяная длань стремится сдавить гортань
И вырвать звено в цепочке.
В окне темнота, пустырь, и диктор свою Псалтырь
Читает не очень внятно,
Уверен я лишь в одном - он лучше, чем метроном,
А кто убеждён в обратном:

Сначала горел неон, но вскоре погас и он,
И мы отменили раут,
Раз в лавках не стало свеч, но было нескушно лечь,
Когда наступал black-out,
Когда подступал мороз, как в 42-ом, всерьёз,
И кровь застывала в жилах,
Но было вполне с руки, Альцгеймеру вопреки,
Лежать, вспоминая милых,

Мы оба устали без обычных простых чудес,
Вдвоём, но никак не вместе.
И это не ты: не я: Но как ещё быть, живя
В сухом и прохладном месте.
И колокол бил в виске, а в ящике, в уголке,
Как в спячке валялись спички,
Мы тоже лежим во мгле, хранясь глубоко в столе,
И ждём воровской отмычки.

Дмитрий Якимов. Блюз для королевы

Мама! Нас предали – деда Мороза нет!
Есть бесталанный фигляр, прозябавший в ТЮЗе.
Боже! Кто выдумал этот напрасный бред,
Чтобы лишить нас навечно любых иллюзий?
Да провались они пропадом - этот дед
И притворявшийся им полупьяный лузер!
Мама! Нас предали! Деда Мороза нет.

Мама! Снегурочки – страшные существа.
Так и не понял, зачем они красят губы.
Глупо тревожился, думал, дохнешь едва –
Сразу растают, боясь показаться грубым:
Если душа у них есть – то она черства.
Если души у них нет – то они суккубы.
Мама! Снегурочки – страшные существа.

Дмитрий Якимов. Добрый доктор каких-то мудрёных наук...

Добрый доктор каких-то мудрёных наук,
Гуманист, человечества преданный друг,
Оптимист и сангвиник,
Ко всему, что ни есть, ты имеешь талант,
Ты красив как Нарцисс и силён как Атлант,
И умён как Ботвинник.

Это ты - не жалевший себя для людей,
Адвокат, обвинитель, и трио судей,
И двенадцать присяжных,
Без обеда и отпуска, рано с утра
Прививаешь побеги любви и добра.
Остальное - неважно.

Дмитрий Якимов. Элегия

В одной песочнице, коих много, числа которым повсюду несть,
Какой-то прихоти ради бога, судьба свела их, зачем бог весть.
В отдельной карликовой пустыне, имевшей место в любом дворе,
Скучали рядом они отныне и ковырялись в земной коре.

И вот однажды, а если точно - цвела черемуха, был четверг,
Он поднял взор, и в часах песочных застрял комочек, и мир померк.
И вдруг увидев в ней свет, прекрасней какого и не встречал досель,
Он тихо выдохнул перед казнью и сел в бесплатную карусель.

Она ломала его машинки. Он и не думал роптать в ответ.
В ее глазах голубели льдинки - он улыбался и видел свет.
Она втыкала в него шурупы, булавки, шпильки и каблучки,
Но у него лишь дрожали губы, и расширялись слегка зрачки.

Дмитрий Якимов. Малыш и Карлссон. P.S.

Здравствуй, Малыш. Все нормально. Живу на крыше.
Я все такой. По-прежнему вздорный. Рыжий.
В меру упитан. В полном расцвете лет.
Да, не летаю. В общем и целом - не с кем.
И не считаю небо занятьем детским.
Ты -то хоть помнишь? Нет, ты не помнишь. Нет.

Кристера видел. Спился. Весьма уныло
Выглядит на панели твоя Гунилла.
А про тебя я в курсе из новостей.
Стал депутатом в риксдаге ты или где там?
Сто дураков внимают твоим советам.
Ты не пустил на крышу своих детей.

Тихо кругом. И пусто. Ну, разве кошка
Черная промелькнет в слуховом окошке,
С улицы донесется неясный вздор.
Я, не меняя, переодену гетры.
Все как обычно. Осень. Дожди и ветры.
Лень есть варенье и проверять мотор.

Я не летаю. Я не могу - с другими.
Кстати... Ты и не знал - у меня есть имя...
И не узнаешь, но подводя итог,
Я не виню тебя. Все мне вполне понятно.
Капли из низкой тучи еще бодрят, но...
Просто, Малыш, ты вырос... А я не смог.

Дмитрий Якимов. Эвридика

Мы уедем с тобой туда, где тепло, где яблоки
Превратятся в конце не в уксус, но в сладкий сидр,
В звонком небе парят стрекозы, порхают зяблики,
И в окрестностях нет химер, и ехидн, и гидр.

Этот сказочный край не знает нужды и голода.
Ни к чему нам другие страны, где клык за клык.
И приятный старик, похожий лицом на Господа,
Разожжет свой мангал и сделает нам шашлык.

Вечерами мы станем плавать в прозрачном озере
Или просто бродить подальше от лишних глаз,
И за бриджем сердить соседей, поскольку козыри,
Разумеется, будут все на руках у нас.

Мы уедем туда, где свет побеждает сумерки,
Мы уедем вдвоём. Забудем про боль и страх.
И освоим язык, в котором нет слова «умерли».
И забудем земной, в котором есть слово «прах».

Но сейчас, накопив изрядно дурного опыта,
Чтобы вырвать себе язык, чем сказать «клянусь»,
Я хочу лишь тебя одну – допьяна и досыта.
И надеюсь… Надеюсь, больше не оглянусь.